Царь Николай Второй как белосенсорный подтип ЛСИ

Как следует из дальнейшего, последний русский император Николай II был все-таки ЛСИ, хотя и особо интровертный, со значительным усилением БС, некоторым усилением БЭ и ослаблением ЧС, БЛ и БИ, с фактическим сильным дополнительным акцентом в сторону СЛИ, потому и с менее решительным относительно «среднего ЛСИ» характером.

Иногда усматривают якобы противоречие с версией ЛСИ в том, что Николай не смог удержать власть. Надо указать, что, даже без учета своеобразного подтипа Николая, в истории полно случаев, когда ЛСИ не смогли удержать власть или в конце концов сами, подобно Николаю II, от нее отказались — увидев в этом перст судьбы и, по своему обыкновению, судьбе подчинившись. Напомним также, что Николай был воспитан в тепличных условиях и совершенно не имел навыков интриг и политической борьбы — в отличие, например, от Сталина. Он не имел даже опыта гвардейских казарм — в отличие от Николая Первого, проведшего в них всю свою молодость. Корону он получил в юности вместе с вполне отработанными механизмами управления страной, «на блюдечке». Ему осталось лишь заявить, что «Всё будет, как при папе». Многие годы, вплоть до поражения в русско-японской войне, ему не требовалось предпринимать вообще ничего, чтобы бороться за завоевание или удержание власти. Николай ничего и не делал — он всё сохранял в застывшем виде, «как при папе».

Перед коронацией был важный эпизод. Николай обязался перед матерью отдать престол младшему брату, когда тот достигнет совершеннолетия — и вот тут, наконец, Николай сумел проявить себя вполне ЛСИ, позднее категорически отказавшись сдержать это свое слово. ЛСИ как белые логики держат слово практически всегда — но не тогда, когда им предлагают отказаться от власти. Некоторые соционики тем не менее склонны, несмотря на очевидность, категорически отвергать тип ЛСИ для императора Николая Второго, потому что в нем, если сравнивать его с «образцовым» по их мнению ЛСИ Сталиным, не хватало палачества. Окститесь — не все ЛСИ потенциальные палачи, даже если им дать в руки неограниченную власть. Прикиньте, например, как повели бы себя на вершине власти такие ЛСИ, как Станислав Говорухин или Андрон Кончаловский. Специфический консервативный и «душноватый» стиль власти скорее всего, может статься, был бы, это да, но могло бы обойтись и без узурпаций, и без явной диктатуры. ЛСИ без особого акцентуирования силовой сенсорики редко решаются выходить за рамки политических традиций. Для того, чтобы в человеке могло манифестировать беспредельно-властолюбивое и вместе с тем бесчувственно-садистское по отношению к другим людям поведение, требуется весьма сильное и одновременное акцентуирование черносенсорных и белологических черт, причем с таким же одновременным дополнительным ослаблением черт черноинтуитивных и белоэтических. Напомним, что височно-лобная кора правого полушария Сталина было настолько патологически ослаблена, что даже левая рука у него «высохла». Облегчает появление диктатуры и слабость политических традиций в стране либо их отсутствие. Как правило, для появления диктатуры дополнительно требуется еще и «простота происхождения» самого ЛСИ — с очевидной слабостью культурных семейных корней. Большинство зафиксированных в истории диктаторов-ЛСИ имели дополнительно акцентуированную ЧС, а по своему происхождению не принадлежали к потомственной элите. В случае Николая Второго ни одного из этих дополнительных факторов в наличии не было. Но абсолютно все действительно ключевые признаки типа ЛСИ в Николае Втором мы находим без труда.

Император был сенсорик — он прекрасно ездил верхом, грациозно танцевал и был отличный стрелок. Кроме того, он имел очень тонкую сенсорную наблюдательность В его принадлежности к сенсорному полюсу можно сомневаться только по очень большому недоразумению. Николай отличался чрезвычайно развитым бытовым педантизмом — его ежедневный распорядок был неизменен в течение многих лет и всегда соблюдался по минутам; он был очень консервативен в политическом отношении; вопреки стратегическим интересам он неизменно стремился к максимальной концентрации всех руководящих нитей в собственных руках — чаще всего в ущерб делу, хотя это и типично для ЛСИ. Он имел характерную для большинства ЛСИ прекрасную память на имена и на лица, но при этом крайне слабую интуицию — в частности, очень плохо чувствовал завтрашний день и перспективы, был фаталистом. Напомним, что обычное для Николая дисциплинированное подчинение «судьбе» и частые его разговоры о ее «предначертании» являются, между прочим, согласно Адорно, характерным признаком авторитарной личности. С детства у Николая были проблемы с чувством юмора, но он любил записывать шутки своего брата Георгия, и записав, чтобы не забыть, складывал листочки в специальную коробочку. Потом доставал бумажки из коробочки и, перебирая их, вспоминал и смеялся. Вообще у Николая была тяга к «списочному» мышлению и к складыванию всего подряд в какую-нибудь «коробочку» — отсюда и его своеобразные дневники, напоминающие не то бессмысленный дневник погоды, не то каталог с монотонным перечислением всех приглашенных на обед, не то бухгалтерские отчеты — с обязательным указанием, какое количество дичи он за этот день убил. Подобный характерологический комплекс наиболее часто встречается именно в группе ЛСИ.

Жесткости, присущей «максимам» с акцентуированной ЧС, в Николае действительно не было. Улыбка у него была не частой, но когда появлялась на лице, то казалась скорее мягкой и дружелюбной — черта, не свойственная черносенсорноакцентуированным ЛСИ. Мы считаем, что ЧС Николая была в силу его подчеркнутой интроверсии ослаблена до среднего уровня, а БС, напротив, резко поднята (высокая БС на фоне слабой интуиции и дает обычно ослабление чувства юмора)— так что эти две функции были фактически одинаково развиты, приближая императора к типу СЛИ. Белосенсорные наблюдения нередки в дневниках императора. Как, например, вот это, заодно свидетельствующее о его интроверсии: «Как всегда после бала, я чувствовал себя ненормально, в ногах слабость. Я встал в 10 часов 30 минут. Я уверен, что у меня сделалась своего рода болезнь, спячка, так как никакими средствами добудиться меня не могут». Подчеркнутому интроверту Николаю порою везло: «Сегодня не состоялось заседание Государственного Совета, и я этого не оплакивал». Вообще, заседаний, особенно политических, он не любил — тоже характерное свойство БС. Как известно, в характере Николая не было и непримиримой воинственности — а для ее исчезновения вполне достаточно, чтобы БС уравновешивала черную сенсорику. Тем не менее, Николай имел явную тягу к военной, армейской деятельности — обожал парады и военное великолепие, постоянно разгуливал дома в скромной полевой полковничьей форме, а его навязчивому желанию лично возглавить генштаб не смогли, как известно, помешать многочисленные протесты ни министров, ни тех родственников, которые благодаря более сильной интуиции отчетливо видели опасные и даже катастрофические имиджевые и политические последствия такого шага. Заметим, что ни Гитлер, ни Мустафа Кемаль Ататюрк, люди других типов, будучи главнокомандующими армий — причем реальными, в отличие от Николая — по своим домам в армейской форме не разгуливали. Эта привычка наиболее свойственна людям типа ЛСИ.

В дневниках и особенно письмах императора жене мы легко находим постоянно манифестирующую и, между прочим, очень наблюдательную сенсорику. Его сенсорика подтверждается и множеством других фактов. Например, сам Николай рассказывал, что очень любит точно определять положение вещей в пространстве — поэтому даже в полной темноте он сможет войти в кабинет и безошибочно взять любой желаемый предмет. За ориентацию в пространстве отвечают БС и отчасти ЧС с БЛ. Гораздо реже и слабее в текстах Николая выражены черноэтические проявления, - в основном они связаны лишь с нечастым и лаконичным описанием красот каких-нибудь мест. Что в текстах последнего императора отсутствует полностью, так это любые белоэтические наблюдения, либо хоть какие-то замечания и рассуждения о людях, а кроме того, в текстах отсутствуют вообще любые абстрактные понятия. В его дневниках нет ни идей, ни предположений, ни фантазий, ни обобщений, — ничего подобного. Люди в в его текстах присутствуют только как объекты перечисления в списках — заходил ко мне такой-то, на обеде присутствовали те-то. Таким образом, в речи и мыслях Николая не удается найти даже слабых признаков интуиции либо сильной этики. Но и сильной логики мы там тоже, признаться, не найдем. Разговоров о политике он не любил, она попросту не входила в число его интересов, и от политических тем в разговорах он уклонялся, явно начиная скучать. Нелюбовь к политическим темам и вообще любой лишней информации встречается, заметим, даже на логическом фоне, и вполне объясняется высокой БС. Этиком он, однако, тем более не был — для этого он был слишком безэмоционален в поведении и слишком равнодушен к окружающим. Николай был человеком очень наблюдательным и даже слегка сентиментальным в описании застывшей природы —например, в своих письмах подмечал и описывал изящную веточку на окне, и т.п. Таким образом, дневники и письма императора совершенно явным образом указывают на сенсорную природу его характера, более того, они достаточно типичны для ЛСИ либо СЛИ.

Николай хорошо и гладко публично говорил, не испытывая трудностей в подборе слов и построении гармоничных фраз — это отмечали современники. Соответствующая черта статистически связана с полюсом процессоров, к которому принадлежит и ЛСИ (но никак не ИЭИ и не СЛИ, например). Был он и почти несомненным позитивистом, взирающим на мир сквозь призму оптимистической несомненности (еще один плюс к версии ЛСИ).

Николай Романов был скупым, крайне скрытным в общении и, несмотря на внешнюю подчеркнутую вежливость, очень эмоционально холодным человеком. Заметим, что подчеркнутая «тихая вежливость» является характеристичным признаком ЛСИ, выделяющим его среди всех 16 типов. В этом смысле скорее Сталин отличался от типичного ЛСИ, чем Николай Второй. Наработанная внешняя вежливость и привычка никогда не говорить ничего сановникам «в глаза», принимать решения наедине и всегда «погодя», после ухода посетителей, по сути дела были наработанными «протезами» для его слабой и очень неуверенной в общении эмоциональной сферы Николая. Для мобилизации своих слабых этической и интуитивной функции, нужных для принятия решений, ему, как и Сталину, требовалось уединиться, в абсолютной тишине закрыть глаза и внутренне сосредоточиться. Часто, когда в ходе аудиенции требовалось немедленно что-то обдумать, Николай, чтобы помочь работе своей чересчур вяло шевелящейся черной интуиции, рукою прикрывал глаза — характерный для ЛСИ жест, который позднее часто вспоминали в мемуарах его собеседники. ЧС Николая была достаточно сильна, чтобы говорить о ней как о второй функции. Так, император никогда не был склонен ни к каким-либо либеральным поползновениям, ни к уступчивости под внешним давлением. Все знали его как упрямого человека, трудно поддающегося убеждениям. Подписание манифеста о Конституции — событие, которое нынешние его братья-бетанцы неутомимо ставят ему в вину, обзывая его за это порой «достоевским», - происходило при следующих обстоятельствах. В течение нескольких недель Николая преследовали и премьер Витте, и все его романовские родственники — уговаривая и заклиная подписать манифест, и этим спасти и Россию, и династию. Николай молча отворачивался и уходил. Наконец, сразу несколько окруживших его людей однажды его «дожали» - при этом Николай все-таки несколько раз передумывал, и отбрасывал в сторону перо. Эту минуту своей «слабости» Николай никому и никогда не простил — очень скоро поплатились и дядья, и Сергей Витте, переставший быть премьером. То, что дав Конституцию, Николай ее сразу же фактически и отобрал у интеллигенции обратно — это тоже вовсе не напраслина, возведенная на него историками-большевиками. Уже в 1906 году от гимназистов, желающих сдать выпускные экзамены, стали требовать справку из полиции о политической благонадежности - напомним, что подобных порядков не было даже при Александре III. И даже окончательный эпизод 1917 года с отречением Николая вполне характерен для уставшего ЛСИ, сознающего, что он обанкротился, и решившего потому подчиниться Судьбе. Похожая история была и с де Голлем, и даже со Сталиным в 1941 году. Во многом аналогичный эпизод с самоубийством инспектора Жовера подробно описан и в «Парижских тайнах».

Слабость эмоциональной сферы Николая видна и в том, что у него никогда не было друзей — он в них не нуждался, в нем очень слабо были развиты и родственные чувства. Не только холодные конфликты с дядьями, среди которых он привечал лишь самого подонистого, Сергея, поставленного им на московское губернаторство и в один день велевшего выслать из города всех евреев, но и откровенные преследования даже в адрес родного брата царя, Михаила, закончившиеся конфискацией всего имущества последнего и запретом тому появляться в России, привели к тому, что родная мать перестала общаться с Николаем, фактически вычеркнув его из своей жизни. Нигде в его дневниках мы не найдем указаний на то, что он по этому поводу хоть сколько-то и когда-нибудь переживал. Николай был эмоционально холоден даже к своим дочерям, внимательно относился только к единственному сыну-наследнику. В дневниках императора нередки упоминания о вечерах, проведенных в кругу семьи — но является это лишь дежурным перечислением сделанных дел и присутствовавших людей, столь же неизменно дежурны и как бы ощутимо формальны, отстраненны и его вопросы о здоровье детей в письмах жене. В отличие от Сталина или Торквемады Николай не был абсолютно холодным логиком, ледяным, как Снежная королева, но и этиком он тем более не был. В общении ему не хватало ни подлинного интереса, ни эмоций, и это не оставалось вне внимания окружающих, и самих дочерей Николая в том числе. Например, старшая, Ольга, относилась к отцу иронически и прямо называла его очень равнодушным родителем. Между прочим, всем дочерям в семье Николая и Александры давалось очень строгое и сугубо спартанское воспитание, типичное для семейств «максимов». И за столом, и в игровой комнате их муштровали, как солдат в казарме, очень мало считаясь с их капризами и желаниями. Старшим, почти совершеннолетним дочерям выдавалось в месяц на карманные расходы - «на булавки» - аж целых 18 рублей. Ровно!!! Не 15 и не 20, - такая расчетная точность сама по себе характерна именно для «максимовских» семейств. Это примерно три тысячи в месяц на деньги 2011 года, на китайский ширпотреб взрослым девочкам, может, и хватит — берите, дети, и ни в чем себе не отказывайте. Такое воспитание детей в царской семье никак не назовешь белоэтическим, интуитивным или иррациональным, но оно, кстати, давало совсем неплохие педагогические плоды: если лакей нечаянно ронял с подноса оладью, поднимать ее с пола, ему в помощь, бросались наперебой все дочери Николая. Больше всего родителей огорчало как раз то, что такое же спартанское воспитание они никак не могли, в силу болезни, давать сыну Алексею.

Прочный, явно дуальный, брак Николая с изрядно истеричной ЭИЭ (большинство социоников, как и автор, относят ее к этому типу) тоже свидетельствует о его принадлежности к типу ЛСИ. Был ли этот брак дуальным? До брака они были знакомы много лет, Николай тянулся к Аликс, был в нее влюблен и отдавал ей вполне искреннее предпочтение перед своей петербургской любовницей Кшесинской. Он писал: «Моя мечта когда-нибудь жениться на Аликс Г. Я давно ее люблю, но еще глубже и сильнее с 1889 года, когда она зимой провела 6 недель в Петербурге. Я долго противился моему чувству, стараясь обмануть себя невозможностью осуществления моей заветной мечты». Никто Николая к Аликс в российской столице не подталкивал — мнение о себе она оставила в Петербурге самое неблагоприятное. «Дурно одетая, неуклюжая, неловко танцующая, стыдливая как школьница, чересчур нервная, чересчур стеснительная, чересчур надменная — таковы были беспощадные суждения двора и петербургского света об Алисе Гессенской» (историк Р.Мэсси). Так как ни о ком, кроме Аликс, Николай не желал и думать, то разрешение сделать ей предложение было в конце концов царевичу его родителями дано, но крайне, крайне неохотно. Это разрешение Николай считал своей большой личной победой над матерью и отцом. Таким образом, брак был скорее всего дуальным, по непреодолимой взаимной симпатии, а новая императрица Аликс впоследствии с достаточной контрастностью зарекомендовала себя и как этик-интуит, и конкретно как ЭИЭ. К тому же Аликс была крайне резко выраженным рационалом, в чем, в отличие от сильной или слабой ее экстраверсии, вообще ни на минуту не приходится сомневаться. Аликс неукоснительно придерживалась раз и навсегда заведенного распорядка дня, даже кушать садилась с первым ударом часов, была тревожна и, что тоже типично для этических рационалов, очень вязко-экзальтирована. Постоянно и последовательно она старалась, например, быть более русской, чем русские, более православной, чем все православные. Аристократию эти ее манеры безумно и смешили, и раздражали. Маловероятно, чтобы мужчину типа СЛИ могли долгие годы связывать гармоничные семейные отношения с глубоко рациональной ЭИЭ либо пусть даже ЭИИ, но существенно акцентуированной в сторону ЭИЭ. К тому же БЛ императора была выражена намного, намного сильнее, чем его ЧЛ. О достаточно сильной БЛ говорят и его интересы, и упрямство его характера, а вот способность оценивать эффективность принимаемых решений была у императора сильно снижена. Достаточно вспомнить историю двух войн, разразившихся при Николае: русско-японской и первой мировой. И в первом, и во втором случае Россия не только не получила какие-то существенные выгоды от своего в них участия, но даже и не планировала их получить, крайне рискованно в них ввязываясь! Планирование выгоды и принятие оптимальных решений было слабым местом императора. Обе войны свидетельствуют о слабой ЧЛ Николая, а то, что после первого провала он, пусть и с колебаниями, снова полез на рожон, говорит о его все-таки достаточно сильной ЧС. Мы считаем, что в лице Аликс Николай, как ЛСИ с относительно ослабленными ЧС и БИ, умеренно ослабленной БЛ и значительно усиленной БС (но, тем не менее, с БЛ и ЧС выше популяционного среднего), нашел идеальную дуальную пару — а именно, ЭИЭ с зеркально усиленной ЧС (властолюбивой и агрессивно-скандальной в случае этой дамы), а также усиленными БИ, БЛ и ослабленной БС (что проявлялось в постоянной склонности Аликс к фрустрациям, недовольствам и ощущениям нездоровья, а также хронической неуверенности, подобно актрисе Деми Мур, в вопросах своего здоровья и тела).

Кроме того, в случае Николая скорее в пользу типа ЛСИ, пусть и деформированного, говорят и его хорошо известная, многолетняя и упрямая, совершенно искренняя и бытовая, а не только политическая любовь к черносотенцам, и его ксенофобия и юдофобия, и многочисленные свидетельства его несомненной бытовой злопамятности, и вошедшие в привычку ежедневные упражнения в меткой стрельбе по воронам (главное жизненное хобби Николая, наряду с охотой), и, наконец, его слова в адрес только что убитого Столыпина, которого он за три дня до того собирался уволить: «Он меня заслонял». Историк Р.Мэсси кратко резюмирует свои впечатления от психологического образа Николая так: «Он был человеком узкого, специального воспитания; сильных и, к несчастью, неизменных убеждений; мягкого обхождения, под которым скрывались упрямство и мужество». Не менее известно и то, что Николай был упертым противником любых реформ. Знаменита его публичная отповедь, произнесенная им при восшествии на престол, в ответ на адрес с пожеланием реформ, преподнесенный ему земскими либералами: «Я буду охранять начала самодержавия столь же твердо и неуклонно, как их охранял мой незабвенный покойный родитель». Этой декларации он сохранял непоколебимую верность на протяжении всего своего царствования. Всё перечисленное указывает на достаточно типичного, хотя и глубоко консервативного и апатичного в силу своей подчеркнутой интровертности ЛСИ, имевшего также отдельные психологические черты от логиков четвертой квадры. Если же мы попытались бы представить себе последнюю царскую чету как ЭИИ и ЛСЭ, либо ЭИИ и СЛИ, то намного дальше отошли бы от истины, ибо еще больше возросло бы количество противоречий. Из подтипных и несоционических особенностей стоит отметить довольно заурядный интеллект царя и, пожалуй, всё же изрядно смягченную для стандартов ЛСИ черную сенсорику — но смягченную не благодаря усилению интуитивных механизмов, а лишь в силу конкурентного усиления БС из-за дополнительного акцентуирования интроверсии. Его жена тоже часто подмечала дефицит черной сенсорики в муже и постоянно пыталась вылепить из него «настоящего максима», но император в меру сил от переделки своего характера уклонялся. Некоторое снижение ЧС у Николая по сравнению со стандартами ЛСИ — но, по-нашему, все-таки в рамках типа — подтверждается и тем, что агрессором Николай по своему характеру не был. Он был, всего лишь, ретроградом и консерватором, больше всего опасавшимся каких бы то ни было изменений.

Вообще, множество примеров исторических и литературных ЛСИ можно разделить, в зависимости от относительной выраженности ЧС и ее баланса с БС и другими интровертными функциями, на условные группы потенциальных агрессоров и неагрессоров. К относительным «неагрессорам» среди ЛСИ можно, например, отнести самого Николая Второго, а также в какой-то мере, например, Говарда Хьюза, Станислава Говорухина, Андрона Кончаловского, Вацлава Клауса, Николая Федорова, а среди литературных героев — почтальона Печкина, Дэйла из «Царя горы», тихого собирателя бумажек из фильма «Полет над гнездом кукушки», аббата Перрара, мужа «Анны на шее» и чеховского «человека в футляре». Возможно, что среди перечисленных ЛСИ Николай более всего напоминал тихого собирателя бумажек из фильма «Полет над гнездом кукушки». Ряд других ЛСИ, с заметно более высокой ЧС, должны быть отнесены к условным «агрессорам»: Торквемада, Франц-Фердинанд, Победоносцев, Петр Столыпин, Сталин, Бандера, Гувер, Цзян Цин, Стресснер, Андропов, Сальватор Альенде, Квачков, Путин и т.п. Из литературных примеров к агрессорам-ЛСИ с ЧС выше типного среднего мы бы отнесли Снежную Королеву, Кощея, капитана Ахава, бизнесмена Педро Зуриту, оперативника Туманова и т.д. Важно помнить, что даже внутри типа всегда есть немалое разнообразие силы и взаимного баланса функций. Внутритипное разнообразие особенно заметно стороннему наблюдателю, когда оно касается величины ЧС или ЧЭ - функций, наиболее легко вторгающихся в жизнь окружающих людей и в их личное пространство. Поэтому, главным образом «по вине» ЧС, внутритипное разнообразие легко бросается в глаза и при рассмотрении людей типа ЛСИ, порой побуждая сомневаться: что же общее может быть, к примеру, между Сталиным и Николаем Вторым? Типное общее, как мы увидели, было, и его было даже очень много. Была и существенная разница, и она соответствовала разнице между их соответствующими подтипами. Белая сенсорика — самая оптимистическая и благодушная функция из всех восьми. Ее усиление дополнительно подчеркивает позитивистские проявления ЛСИ, к депрессиям и фрустрации не склонного. Кроме того, на ее достаточно развитом фоне паранойя невозможна. У Сталина белой сенсорики было меньше типного среднего, а у Николая Второго — значительно больше среднетипного уровня. Зато у Сталина было, соответственно, чуть больше белой интуиции, а у Николая — меньше. Поэтому первый был склонен к тревожной паранойе и интригам выше среднего для ЛСИ уровня и в то же время чуть лучше мог планировать завтрашний день, а второй — наоборот, меньше склонен, и был совершеннейшим нулем в чувствовании будущего. Фактически мы имеем дело с разнонаправленной подтипной акцентуацией этих двух людей вдоль оси решительности-рассудительности. Но это никак не опровергает того факта, что оба этих человека принадлежали, по большому счету, к одному соционическому типу, пусть и к разным его «краям».

Copyleft 2011 В.Л.Таланов

Многие другие работы В.Л.Таланова можно найти на сайтах:

http://www.newsocionicsmodel.narod.ru/ (работы до 2011 года)

http://www.sociotoday.narod.ru/ (новые работы)

Возврат к оглавлению основных разделов: http://sociotoday.narod2.ru/index1.html